Поговорим / Стихи

эх, тётенька Везуха, ты, кажется, оглохла,
а может, притворилась, но кто ж тебя поймёт...
на выгоревшей чёлке почти погасла охра,
на тонких белых пальцах засахарился мёд,
совсем не пьёшь спиртного, давно не носишь мини
и даже ясно помнишь, что было в выходной,
сидишь часами в кресле, швыряешься в камине,
а раньше наряжалась и в ногу шла со мной:
плясала буги-вуги, таскалась по курортам,
сажала самолёты, водила поезда,
а как-то после драки, в две тысячи четвёртом,
стояла целый месяц у здания суда;
когда температурил – готовила отвары,
рассказывала сплетни про ад и Голливуд,
ругала за наколку с портретом Че Гевары,
но смазывала раны, пока не заживут;
дарила верных женщин, прощала мне измены,
держала за штанины «над пропастью во ржи»,
следила, чтобы вечность не брызнула из вены,
и прятала подальше все острые ножи.
мне жаль, но время вышло и потеряло глянец,
а жизнь давно похожа на пыльный кинозал.
уж если ты любила – то дураков да пьяниц,
а я теперь умнее и с водкой завязал.

пишу своей: «ушёл искать закат,
а если не найду – вернусь не скоро».
подписываюсь: «твой любимый гад», –
и на дорожку три глотка кагора.
вокруг – болота, хрен их перейдёшь.
я даже не кулик, чтоб похвалиться.
я с детства не люблю пустой галдёж
и часто разбивал за это лица.
заката нет, кругом один рассвет,
и сколько ни беги – рассвет, и только.
сейчас бы кружку чая и конфет,
а здесь одна болотная настойка.
кикиморы шныряют тут и там,
с цветастыми зонтами и в бикини,
а я от них спасаюсь по кустам,
меня не разыграешь на мякине…
трезвонит телефон (ну что за б*ядь!),
ведь у меня ужасная простуда.
дружбан собрался уток пострелять ,
«пошёл-ка ты! я только что оттуда».
мне главного спросонья не постичь,
я высох, как недельная гвоздика.
здоровые, конечно, любят дичь,
а я хочу конфет, но тоже дико.

на улочке, темнеющей и мокрой,
всё так же, как и раньше – по-людски.
воробышка подкармливаю смоквой,
он даже не боится есть с руки.
ещё вчера я точно был на грани –
не тех жалел и думал не о том –
в последнем доме с запахом герани
скучает у окошка мой фантом.
я выжил или вычертил кривую
из ссадин, сквозняков и теплотрасс.
бог шепчет мне: «вот видишь – существую,
а ты, зазнайка, верил через раз».
мои кресты начищены до блеска,
в карманах ни блокнотов, ни деньжат.
а рядом с домом тянется железка,
аж рюмочки в серванте дребезжат.
я больше никому вокруг не должен
ни хлеба, ни полслова, ни зонта…
и мне никто…
как говорится – «дожил!»
единственная радость – не до ста...

Была гроза, ревела буря,
К одной вдове забрёл монах.
Она же, брови строго хмуря
Его встречала, впопыхах
Свой ужин спрятала скорее,
В печи огня не разожгла,
Чтоб убирался побыстрее,
Кусок засохший подала.
А он вдруг говорит: «Сестрица,
К нам погорельцы в скит пришли,
Подай им чем-нибудь, укрыться,
Они приют у нас нашли.
Но, нет у них, ни одеяла…
Нет ничего, дай хоть платок!»
А у вдовы аж сердце сжалось,
Сказала: «Пусть подаст им Бог!»
Монах же, к совести взывая,
Стал уговаривать её,
Но та добро всё прикрывая,
Знай, ничего не подаёт!
В конце концов, уговорил он,
Дала вдова худой платок,
Был стар он, и конечно, в дырах,
Давно он отслужил свой срок.
Монах ей низко поклонился,
И вышел тут же за порог,
В другую хату обратился,
К другой вдове, ведь он промок.
Она же печку растопила,
И ужин скромный подала,
Монаха о житье спросила,
И очень доброю была.
Про погорельцев, как узнала,
Одежды узел набрала,
Подушку, шубу, одеяло,
Всё от души ему дала.
И ей монах тот поклонился,
Взял узел, да и был таков.
А день уж к вечеру склонился,
Не унимался бури рёв.
А ночью, молния в те хаты
Ударила! Вот и пожар…
Стоят вдовицы те в халатах,
Смотря, как догорает жар.
В чём были, в том так и остались.
Пошли проситься в монастырь.
Добраться поскорей старались,
Пересекли лесок, пустырь…
А у ворот монах их встретил
Тот, что к ним раньше приходил.
Издалека он их заметил,
И то, что взял, он им вручил.
Одной вдове — платок дырявый,
Второй же — узел весь с добром.
Так воздаёт нам Бог, за нравы.
Получим то, что отдаём…

Ledi Black, круто, Ксюш

Асадов Эдуард

Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь все то же, что пишу и я.

Ах, как мы часто слышим разговоры,
Что без разлуки счастья не сберечь.
Не будь разлук, так не было б и встреч,
А были б только споры да раздоры.

Конечно, это мудро, может статься.
И все-таки, не знаю почему,
Мне хочется, наперекор всему,
Сказать тебе: — Давай не разлучаться!

Я думаю, что ты меня поймешь:
К плечу плечо — и ни тоски, ни стужи!
А если и поссоримся — ну что ж,
Разлука все равно намного хуже!

Лисица, спасибо Доча

давай поедем в горы,
Там, где шумный водопад,
Где зелёные просторы
Во все стороны глядят.

Где цветочные поляны
Ароматных летних трав.
Мы придём туда, нежданно
Под счастливый дождь попав.

И под песнь дроздов и соек,
Растянувшись на земле,
В теплых солнечных узорах
Помечтаем о зиме.

А давай поедем в горы,
Чтобы встретить в них рассвет,
Чтобы сосен разговоры
Там подслушать. А в ответ

Поделиться с ними грустью
Или радостью большой.
И на сердце станет лучше,
И придёт к душе покой.

А давай поедем в горы,
Если быстро не дойти,
Чтоб наполнившись раздольем,
Унести его внутри.

Татьяна Ерёменко

🤔