Поговорим / Стихи

У сильной женщины нет права на ошибку,
На лень и мелочность, на зависть и на злость.
Она должна всегда ходить с улыбкой,
Пусть даже что-то ей не удалось.
Ухоженной должна быть и красивой,
Хотя ей ночью долго не спалось…
И выглядеть шикарной и счастливой,
Когда в душе торчит огромный гвоздь.

У сильной женщины «табу» - тоска и слезы,
И в «черном списке» страх ее потерь.
Вытаскивая острые занозы,
Ей нужно делать вид, что все «о кей».
Не ждать ответов на свои вопросы,
Не жить надеждой, не стучаться в дверь,
И принимая равнодушья дозу,
Ложиться вновь в холодную постель.

И спрятавшись под маской безразличья,
Уметь писать все с чистого листа,
И помнить, что за сотнями обличий
Скрывается людская чернота.
Пить вечерами крепкие напитки,
Будильник заводить всегда на шесть…
…У сильной женщины нет права на ошибку.
А вот на счастье, несомненно, есть!

© Copyright: Светлана Чеколаева

Я там - где бес в ребро,
а Бог - ещё не фраер,
где каждый "хэппибёрсд" как леденящий душ,
мой "эМ.Светлов" - ту-ту,
но роща золотая
ещё несёт свою берёзовую чушь...

Всё чаще морщишь лоб –
какой же день недели?
Но радуешь жену, что кончилась зима...
А дочка всё взрослей,
и феи потолстели,
те, что ещё вчера могли сводить с ума.

И деньги ляжку жгут
[не так, чтоб очень часто],
но я как дуремар к разврату не готов,
и не пойму никак -
кто ж выписал мне "щастье"
в один прекрасный день свихнуться от стихов.

И вроде бы не пью,
но мучаюсь с похмелья,
рвануть бы за Можай, да вряд ли хватит сил,
и этот новый бзик -
стреляться на дуэлях,
жаль, что хамят не те, кого бы пристрелил.

Ещё один аккорд…
Маэстро, дайте ноту…
ты этим соль-диез продрал всю душу мне...
она пошла вразнос
и снова ждёт чего-то...
давай, Маэстро, жги... я заплачу вдвойне...

Не дуйся, Лап… мы всё сумеем склеить…
зря ты мордашку скуксила свою…
таких, как ты, не любят, не жалеют, —
в таких, как ты, влезают как в петлю…

И что с того, что мы скользим по краю?!
И что с того, что всё трещит по швам?!
Что мы с тобой изысканно играем, —
ты — в верность, я в того, кто пьян ей в хлам…

Болеть подолгу, говорят, опасно…
мы всем чертям назло ещё вдвоём…
нам пережить бы этот глупый насморк,
а остальное мы переживём…

Факир был пьян… а фокусы — всё те же…
хотелось выть… чтоб не кричать навзрыд…
мне от твоей любви осталась нежность,
которой я уже по горло сыт…

Погода дрянь… наш Бог сегодня занят…
с утра блефует, что зима прошла…
есть повод стать хорошими друзьями,
кого лишь спьяну спросишь — как дела…

Я буду жить с мурашками под кожей,
в каком-то глупом и хмельном бреду,
где ты легко найдёшь себе моложе,
а я уже такую не найду…

Я сплю в своей, а ты в чужой постели,
мы ничего друг другу не должны,
и в частности — всё так, как мы хотели…
а в общем — лишь бы не было войны…

А может, просто не было любви…
погода — дрянь… и двое заигрались…
и губы сумасшедшие твои
случайно впопыхах перестарались…

А может это чей-то злой каприз
с нелепыми мурашками по коже —
от голоса, простуженного вдрызг,
и запаха Kenzo по всей прихожей…

Так глупо что-то ляпнуть, уходя…
ещё глупей молчать и бить на жалость…
а может, просто не было дождя,
который сделал всё, чтоб ты осталась…

Всю ночь погода — не пришей рукав…
ты на такси… а я перезимую…
и передай ему, что он был прав,
красивых баб не просто так ревнуют…

Я до смерти влюблён
в этот голос простуженный…
Кто-то вынес диагноз, что просто друзья…
Не со мной… Не моя…
Безнадёжно замужняя…
Нам, наверно, нельзя… Нам, конечно, нельзя…

Я не лезу в глаза,
не краснею от скромности,
но с тобой так хочу быть немного скромней…
Молодая жена —
неплохая любовница,
только я почему-то застыл у дверей…

У тебя своя жизнь…
Всё надолго расписано…
Твой успешный и добрый не чает души…
Мы стоим… Мы молчим…
Мы общаемся мыслями…
Нам, конечно, нельзя… Так куда ж мы спешим…

Распахнулось пальто…
перепутались волосы…
покатилась к чертям чушь про милых друзей
…а под утро в душе
вместо глупых условностей —
то ли хмель, то ли соль от помады твоей…

Смотришь лисьим взглядом прямо в душу,
свой фужер не трогаешь совсем…
я такой, как все, ничем не хуже,
жаль, что ты не пьёшь таких, как все…

мир застыл, чтоб рухнуть на колени
от ролей, исполненных навзрыд,
ты так мило ищешь вдохновенье
в топоте придуманных копыт…

то доступней всех, то недотрога,
то — купе до рая, то петля,
у тебя одной талант от Бога —
быть сложней, чем сучья жизнь моя…

я не тот — кого ты видишь рядом,
ты не пьёшь… и дело не в вине…
так какого чёрта лисьим взглядом
душу выворачиваешь мне…

Мускатный запах — запах колдовства
от жилок на твоей лебяжьей шее…
ты та, кто может подбирать слова,
и та, кто всё без слов понять умеет…

Ты та, к кому пристыл, к кому привык,
ты — грань между простым и невозможным,
ты — только миг, но самый главный миг,
как в песне — между будущим и прошлым…

Ты та, с кем я до гробовой готов,
la femme fatal… mon dieu… мечта поэта…
ты — половина всех моих стихов
и вдвое больше стоящих сюжетов…

Ты та, с кем я влюблён и с кем любим,
пусть не для всех, а для меня святая…
но там, где изгибаешься под ним,
ты тоже та… но чуточку другая…

Я знаю всё, что так необходимо,
я знаю — где, о чём, в каком году,
что нужно пить, когда «бац, бац и мимо»,
и как срывать подмётки на ходу…

Я знаю — прав лишь тот, кто первым плачет,
что врут, когда читаешь по глазам,
я знаю — как послать к чертям собачьим,
чтоб самому не оказаться там…

Я знаю — если ехать, то не быстро,
а мечутся лишь те, кому поздняк,
что смысла нет стрелять по пианисту,
когда ты сам играешь кое-как…

Я знаю — пьют вино, а водкой — глушат,
я знаю все развязки мыльных сцен,
что хуже нет, когда пускают в душу
на ширину раздвинутых колен…

Я знаю то, о чём мне знать не надо,
всё хуже сплю от «счастья» своего,
я знаю всё… но вот одна засада —
что о себе не знаю ничего…